Общество любителей конского бега и горящих изб скачек построило здесь ипподром в 1912 году, но началось всё гораздо раньше. Коней в городе привечали всегда: «Ввечеру запрягались рысаки, облаченные в нарядную сбрую, украшенную медными бляхами и шаркунцами. Как только опускалась темнота, тотчас зажигались праздничные факелы, и горячие лошади вырывались на Николаевский проспект, буквально затопленный экипажами, парами и тройками. В такие ночи керосиновые фонари на столбах проспекта, казалось, блекли...»
Подкова на счастье, и каждое воскресенье – бегА!
Постовые городовые на страже интересов пешеходов и легковушек. Собственно и сейчас большегрузы на Красный проспект не пускают, они идут в обход по Фабричной
В общем, любителям конского бега в январе 1903 пришлось Николаевский проспект оставить, ибо пристав категорически заявил, что «быстрая езда по улицам посёлка безусловно воспрещается» и возможно даже расставил по городу знаки с перечеркнутой лошадью в красном круге.
И пошли они, солнцем палимы, строить вскладчину забор, тёплую караулку и крытое помещение для публики «в зимнее время на реке Обь, а в летнее около местного старого кладбища». К 1906 году, судя по картам, рядом со старым кладбищем оставался свободный кусочек на месте нынешнего Центрального рынка, а как было в 1903 – история умалчивает.
Выдержка не успевает за стремительно несущимися в сторону Базарной площади повозками
Интересно, что среди уполномоченных общества любителей скачек были братья Олюнины, владельцы пивных лавок, некие Сокович, Мащевитинов и Мартынов, но и в помине не было Герца Рафаиловича Бейлина, с чьей-то нелёгкой руки вошедшего в историю как Гришка Полтора-Коня. Документальных подтверждений того, что Григорий Рафаилович – еврей, но в душе цыган, продавал лошадей в полтора раза дороже их стоимости, нет, но агентство «ОБС»* утверждает, что это истинно так, зуб даю.
Участвовать в конских заседаниях Бейлин не смог, так как, видимо, был немного занят: выбивал строительство в Ново-Николаевске первой синагоги. А дом его на Гудимовской (Коммунистическая, 25), который тоже вошёл в историю с подачи «ОБС» как место ставок на спорт, вообще был в то время женской начальной школой. Ох уж эти румяные девчушки! Держали всю ипподромскую мафию.
Рассадник преступности в белых передничках в позднесоветские времена
Зато наверняка увлекался быстрой ездой Яков Антонович Истомин, дом которого (очень красивый и дорогой) стоит на улице Депутатской, 15 (бывшей Бийской) – по крайней мере среди кучи другой конетехники у него на дворе стояла беговая двуколка.
В 1912 году дома держали и лошадей, ибо как гласит заметная газетка**: «на ипподроме кроме конюшни, нескольких сараев для запряжки лошадей и небольшой трибуны, ничего не было». А вот красивые трибуны с башнями – вроде бы детище 1920-х, когда ипподром уже муниципализировали, и всё вокруг стало народное, всё вокруг моё.
Белая башня в чистом поле. На этом же поле в 1911 давал представление авиатор Седов-Серов, но это уже совсем другая история
Ипподром дал название улице Ипподромской и целому району – тоже Ипподромскому, который раньше назывался Татарская слобода. Здесь действительно компактно жили люди татарских кровей, имели своё магометанское кладбище, магометанскую школу и даже устраивали прямо на ипподроме праздник Сабантуй – праздник плуга, окончание посевных работ: «Везде нарядно одетые люди, на поле — шест с развевающимся полотнищем. Были скачки и борьба. Борцы раздеты по пояс. Побеждает тот, кто с помощью полотенца повалит противника на землю. Непременной частью сабантуя была раздача подарков детям. Потом все это было запрещено, закрылись татарские школы, а Ипподромский район превратился в Центральный.»
«До 1958 в эти ворота входило и выходило до 10 тысяч в день новосибирцев. Там они апплодировали резвым рысакам и умелым наездникам»
Сам ипподром спустя какое-то время тоже одолела ипохондрия и меланхолия: ворота поджала трамвайная линия, смертных коней потеснили стальные, с точки зрения пользы для государства лошадь стала тупиковой ветвью эволюции («А как же казЫ?» – спросили бы представители тюркских народов), и в 1962 любителям конского бега снова пришлось переезжать на окраину города.
На старом месте между Пушкина и Лермонтова выросли быстровозводимые хрущёвки, из интересного здесь можно найти только затесавшегося среди них скульптурного Кота учёного. Раньше у него в лапах была книжка, но её кто-то забрал: библиотекари за просрочку или неумолимый технический прогресс…
Беговые двуколки на Новосибирском ипподроме
На новом же месте вид на лоснящихся лошадок несколько скрашивает жизнь томящихся в пробке из аэропорта новосибирцев и гостей нашего города, а ещё на трибунах ипподрома можно выгулять шляпки а-ля герцогиня Кембриджская-Новониколаевская – смесь вполне в духе Новосибирска – чистая эклектика.
И я там бывала, казЫ не едала, полтора коня не продавала. Сказочке конец, а кто слушал – молодец!
*Агентство «ОБС» – Одна Бабка Сказала
**Моя любимая оговорка на экскурсиях, спешите слышать
Подписывайтесь на SibNOVO в телеграм
