Когда-то здесь… Да-да, мы поняли! Стучали дятлы, шумели сосны, скакали белочки – не пора ли сменить пластинку? Не пора! Потому что так всё и было: белки скакали, дятлы стучали, пыль стояла клубами от ног и колёс, неспешно движущихся по лесным дорогам и ему самомУ – Московско-Сибирскому тракту.
Через будущий Новосибирск он, конечно, не проходил: в Колывани был, в Дубровино был, в Томске был, ехали по нему казаки, плелись кандальники на каторгу, проходил протопоп Аввакум, проезжали декабристы и их жёны, от которых не скрыться даже в Сибири, Чехов жаловался на некрасивых томских женщин, китайцы везли свой чай и немного летучих мышей (Великий чайный путь начинался, на минуточку, в Ухани).
По диким степям Забайкалья. Конец 1650-х, протопоп Аввакум – тоже с женой, а жена с курочкой. Страшно представить, как оно: идти зимой и летом, в холоде и голоде (средняя курица несет одно яйцо в пару дней), изо дня в день, изо дня в день. (Художник С. Д. Милорадович, 1898 год)
Ничто не изменилось в этом мире одновременно так сильно и так мало, как дороги. Стремительно летящие большегрузы, свист бензинового ветра и визг тормозов, всевидящее око камер наблюдения и запах горячего асфальта против нескорых лошадок и звона колокольцев на дуге. Но дорога – это состояние. Состояние «между», состояние «нигде». Тогда и сейчас. Выйти на заправке, размять ноги, купить кофе в бумажном стаканчике – и снова в путь. Гипнотический. Убаюкивающий. «Главное – не считать полосы на трассе», – учил нас дальнобойщик по пути автостопом на Байкал, и, конечно, все сразу начали считать. Впрочем, не спать!
Спать на дорогах вокруг Ново-Николаевска, особенно в ранние его годы, было опасно. Много кто по тем дорогам шастал, не только приличные люди, но и варнаки, беглые каторжные, бродяги с Сахалина – «в Сибири три беды: (нет, не те, о которых вы уже подумали! – прим. автора) гнус, мороз да бродяжка». Говорят, хозяева оставляли даже миски с кашей на пороге, чтобы варнак поел, да мимо прошёл. Сейчас так делают для ёжиков.
В бытность на левом берегу Кривощёково и Бугров на дорогах грабили, и особенно желанной добычей были почтовые повозки! Не только же письма и вязаные носочки от бабушек с Расеи возили бравые почтальоны: в 1906 возле Бугров налётчикам досталось аж 50 000 рублей! И стреляли, бывало: одни люди гибли за металл, а другие отправлялись на ту же каторгу той же пыльной избитой дорогой.
Как сон разума порождает чудовищ, так и эта карта породила «чатскую деревню Мочигу», которую теперь никак не искоренить с просторов интернета. Если приглядеться, это, конечно, Мочище. Но это совсем не интересно!
Как ни странно, по левому берегу тогда ездили и в Бердск, да и вообще на правом с дорогами было не густо, а зачем? Шла дорога из деревни Каменки к переправе на Кривощёково, да, наверное, от других деревень, приписанных к Кривощёковской волости, туда же, да и будет! Бывшая Каменская дорога – сейчас проспект Дзержинского, а когда-то её живописные, поросшие лесом, обочины были излюбленным местом прогулок и отдыха. Сомнительно, но ok, лучше мест в 1890-х и не было: аквапарк в Оби, планетарий на ночном небе, зоопарк с ботсадом – да везде! Грибы опять же, как без грибов!
Страница из альбома, посвящённого первому десятилетию Ново-Николаевска, составленного Н.П. Литвиновым
А вот знаменитая «просека в бору на месте Красного проспекта» скорее всего была не на месте проспекта, а вела, допустим, к водозабору на берегу Оби: вода для паровозов была явно нужнее, чем места для променадов. (Если это вообще была просека. И бор.) Справедливости ради, аллея по Николаевскому проспекту тоже была заложена с самого городского начала: в любом коллективе должен быть оптимист и романтик, который думает о променадах. Иначе всё тлен. Правильный, упорядоченный, но тлен.
Не стихают споры краеведов, где же это место. В математике есть так называемые «задачи тысячелетия», за решение каждой из которых можно получить премию в миллион долларов. Эта фотография из XIX века – такая же задача для Новосибирска, правда вместо миллиона вам скорее всего торжественно вручат «пха! да я всегда знал(а), что это там!»
В общем, неудивительно, что правобережный изрезанный ландшафт своей первобытностью сопротивлялся строительству дорог, и чтобы рядовой новониколаевец смог съездить в гости к тётушке или дядюшке в Бердск посуху, ему пришлось бы дважды форсировать Обь. Но в 1910-х сюда пришла Алтайская железная дорога, и никакие овраги и реки на могли остановить натиска капитала заезжих банкиров. А уж параллельно железке появилась и обычная грунтовка.
Чтобы вы не думали, что дороги появлялись сами собой – вот вам деревянный каток и новенькое дорожное полотно! Ямочный ремонт конским навозом будет чуть позже
-
Дорога – обыкновенная, просёлочная – вначале хорошая, потом очень трясучая и ухабистая.
-
Дорога скверная, постольку поскольку идём кустами, как только идём полями, дорога лучше.
-
Дорога очень красивая и живописная, что указывает на изменчивость профиля, которую, кстати, трудно указать в малом масштабе.
-
Эта проселочная дорога по мере приближения к городу становится шире и шире, в трёх верстах от города это широкий трактовый путь.
Вот и мы как будто прогулялись по окрестностям города с кустами, ухабами и неизменным гнусом. Ну а по верхушкам сосен, само собой, носились прапрапрапрапрабабушки современных Заельцовских белочек (и немного потерянных китайцами летучих мышей).
Из-за холма появляется Колывань златоглавая и стога урожая 1918 года
Годы шли и шли недели, шли, пока не надоели недели, дни и годы, вступления и коды… Эх, дороги… неизменны в своей изменяемости из точки А в точку Б, через пространство и время… И Гоголя, Гоголя ещё ввернуть с его птицей-тройкой – красиииво! Что, конечно, не мешает нам порой мечтать о телепорте. Главное, не забыть захватить полотенце и курицу, мало ли что.
