70 картин Ильи Комова занимают весь первый этаж выставочного крыла Художественного музея на улице Свердлова. Голос живописи Комова – полнозвучный, колокольный. Иногда художника называют «русским Матиссом».
Илья работает почти открытыми красками и формирует в пространстве холста крепкие, осязаемые пластические решения. Кажется, что любой элемент можно взять в руки, как яблоко или гранат, и почувствовать его тяжесть, округлость, существенность (от слова «существовать»).
Стиль Ильи Комова опирается на отечественный академизм, древнерусское искусство и эмоциональный подход французской школы фовистов, которые отделили цвет от его описательной функции и позволили ему жить на холсте самостоятельно, как живёт в воздухе музыкальный звук – передавая чувства, но не конкретику.
И вот ещё нюанс: первые детские представления Ильи Комова о том, что такое живопись, сформировали не французы и не условные классики Левитан / Айвазовский / Репин – а культовый сибирский график Николай Грицюк (1922–1976), с которым дружили родители Ильи – скульптор Олег Комов и архитектор Нина Комова.
Художник Илья Комов на открытии выставки в Новосибирске
Илья Комов: «Что-то чудное есть в том, что у меня проходит персональная выставка в Новосибирске – городе Николая Грицюка. Как для меня начался мир искусства? С рождения меня окружала скульптура отца, а живописью был Грицюк: даже на даче у дедушки были его картины. Отец с большим уважением относился к Николаю Грицюку, тепло дружил с ним, но был дальтоник – и не мог разбираться в живописи. А вот мама была фанаткой творчества Грицюка – и его картины были повсюду. И лишь позже, уже в школьном где-то возрасте, я увидел в музее Шишкина – и узнал, что живопись может быть и такой. Обычно, конечно, всё происходит наоборот».
Н.Д. Грицюк. Вид с Оби. 1969. Из серии «Новосибирск»
Для нас, жителей Новосибирска, движение «высокого искусства» тоже происходит «наоборот»: кажется, что все самые мощные источники и таланты – только там, в Западной части России или за рубежом. У нас-то и музея Николая Грицюка нет: вроде как не Ван Гог и не Пикассо же?..
.png)
Н.Д. Грицюк. Красный проспект. 1959. Из серии «Новосибирск»
Выставка Ильи Комова – вещественное доказательство того, что гений Грицюка распространялся далеко за пределы Сибири, и влиял на людей, даже весьма искушённых в искусстве. Олег Константинович Комов (1932–1994) – известный скульптор, и как минимум одну из его работ вы точно видели: это памятник Ярославу Мудрому, изображённый на купюре в 1000 рублей.
А Нина Ивановна Комова (1938–2022), мама Ильи, была одарённой акварелисткой и получила образование архитектора – и вместе с супругом работала над многими проектами, в частности, в 1981 году за памятник русскому живописцу Алексею Венецианову в Вышнем Волочке они вместе получили госпремию.
Её прадедом был писатель, драматург и график Алексей Громов (1888–1937): он был дружен с Давидом Бурлюком, жил в Париже и Москве – и много лет в Омске, где работал плакатистом. Сегодня в Омском музее имени Врубеля собрана большая коллекция Алексея Громова – Илья Комов мечтает когда-нибудь сделать совместную выставку с прадедом.
Илья Комов: «С рождения меня интересовало всё цветное: я даже игрушки по цвету подбирал. Просил грузовичок, чтобы кабина была красная, кузов зелёный, а колеса синие. Первым учителем живописи была мама, которая показала, как работать с акварелью. Но у отца было строго скульптурное мышление… Лишь много позже, в нулевых, я понял, откуда у меня такая страсть к цвету: тётя по папиной линии рассказала, что её мама, моя бабушка, работала на текстильном производстве как художник по тканям – и всегда отмечали, что у неё очень красивые цветовые сочетания».
Экспозиция «Солнечные сны» хотя и намекает своим названием на нечто нереальное, на пространство бессознательного, на самом деле – возвращает к реальности и обостряет её восприятие до предела. Будь то питерские мосты, осенний пейзаж русской глубинки с храмом или портрет музыканта – в пластическом языке Комова всё становится ясным, по-настоящему живым, одухотворённым и объяснённым.
Визуальный опыт, который даёт творчество Ильи Комова, во многом схож с процессом медитации. Когда мы даём себе труд замедлиться и «заземлиться» достаточно, чтобы прожить процесс собственного дыхания – мы возвращаем свою цельность, своё осознание того, что здесь и сейчас мы живы по-настоящему.
Именно дыхание жизни хочет ухватить Илья Комов в своих холстах. По этой причине он пишет портреты только вживую и постоянно работает на пленэрах. Казалось бы, зачем, если его картины лишены «фотографической точности»?
Илья Комов: «Я не говорю, что пишу с натуры – я пишу на натуре. Если пишу по памяти, по рисункам, по фотографиям – ничего не выходит. Получается лишь какая-то схема, а дыхания нет. Дыхание ведь идёт оттуда, из жизни. У меня как-то оказался фотоаппарат, который видит в 13 раз точнее человеческого глаза. И я подумал: что париться с этими кисточками, а может я фотохудожник? Вижу – пейзаж чудесный, сумерки, туман, удивительное состояние! Сфотографировал. Другой раз иду на прогулку и ловлю момент: строится храм, стоят золотые купола на траве. И женщина сидит с тремя детьми на брёвнах. Солнце отражалось на куполах и рефлексировало на их лицах. Лица были огненные! Я это сфотографировал тоже… А потом дома на компьютере смотрю: ничего нет из того, что я видел и чувствовал. Тот пейзаж в сумерках просто никакой, всё серое, провода везде, иномарка какая-то. Картинка с храмом – тоже серая. И женщина с детьми – всё серое… Нет, камера – это не моё».
Свой пластический язык Илья Комов формировал долго и мучительно – сковывал академизм, впитанный многолетним профессиональным образованием. Илья учился в школе имени В.Д. Поленова, в Московской средней художественной школе и МГАХИ имени В.И. Сурикова (мастерская народного художника СССР Таира Салахова).
Оторваться от школы было непросто – с другой стороны, отмечает художник, без прочной базы образования сформировать собственный голос тоже нет возможности – не хватит навыков, опыта и культуры обращения с рисунком, цветом, фактурой, композицией, материалами.
Илья Комов: «Отец застал мои поиски и относился к ним терпеливо. И постоянно вздыхал: “Всё-таки я вижу, что ты скульптор. Ты мыслишь формой и пространством”. Да, ритм пластических решений я конструирую из того, что вижу вокруг, буквально беру элементы из реальности, но одни – убираю, другие – усиливаю. Например, я могу “выкинуть” часть деревьев, чтобы они не дробили чрезмерно пространство холста.
Но помимо пространства меня зажигают выразительные возможности цвета. Поэтому в итоге я живописец. И я всегда хотел писать именно так. Но не получалось. Через много лет практики я понял, как писать открытыми красками, крупными объёмами и выстраивать пространство на плоскости: один план заходит на другой – и всё работает. И тогда пришла свобода».
Илья Комов: «Ещё я обожаю художественные материалы. Осязательность краски и фактура холста. Объём и запах дерева подрамников, на которые я специальными антикварными клещами натягиваю холст. К слову: я никогда не использую готовый холст фабричного приготовления. Краски и подрамники я не произвожу, но холст натягиваю и грунтую всегда сам. Пусть это и отнимает много сил и времени, но удовольствие от процесса мощнейшее.
Это очень важно, когда фактуру и поверхность холста удаётся выбрать и создать своими руками. Неизменно предпочитаю поверхность холста, схожую с настенной живописью. Здесь не могу не поблагодарить Савву Васильевича Ямщикова, позволившего в его реставрационной мастерской в течение многих лет постигать технологию живописи под руководством великих реставраторов Сергея Сергеевича Голушкина и Виталия Кузюбердина. Это потрясающий опыт – постижение ремесла не в классе, а как в древности, напрямую у мастеров. Я и сейчас, в неюношеском возрасте, у реставраторов остался своего рода “сыном полка”».
Выставка «Солнечные сны» открыта до 16 марта в выставочных залах на Свердлова, 10. Успевайте!
Подписывайтесь на SibNOVO в телеграм
