«Пригородный простор» – это комфортный малоэтажный посёлок в пригороде Новосибирска, состоящий из доступных по цене таунхаусов и малоэтажных домов. Его создатель Алексей Кузнецов не только формирует комфортную среду внутри комплекса, но и подводит к нему транспортные коммуникации – автобус, электричку и теперь тянет сюда трамвай. Он построил детский садик, который признали лучшим в регионе, и собирается построить школу будущего. На наш вопрос, почему он это делает, Алексей ответил: «Я просто кайфую».
Сейчас у нас проживает около восьми тысяч человек. Семьи большие, больше, чем в среднем по России. Если в среднем расчёт 3,4 человека на жилище, то у нас – 4.
Квадратный метр недорогой. Комнат много. Плодись и размножайся. Детей здесь много. Первые дома у меня покупали люди 86-88 года рождения. Сейчас 96-98 годы. Процентов 70, наверное, молодых людей.
У нас до сих пор квадратный метр таунхауса 45 тысяч рублей стоит. Где вы в городе такие цены увидите? Самый большой таунхаус, 160 квадратов, шесть комнат стоит 6 миллионов 800 тысяч. В «Европейском Береге» столько стоит однушка или евродвушка.
Как начиналось? Вы с самого начала решили строить «Пригородный простор» комплексно?
Таких планов изначально не было, врать не буду. Изначально я съездил в Голландию, посмотрел, как они строят небольшие кондоминиумы. Они выгораживают кусок земли и там строится всё от и до. В чистом поле сразу строится жильё, какая-то небольшая торговля, пара кафешек, спортивный объект и небольшое количество промышленных объектов. Мне так эта идея понравилась, что я приехал и сразу начал её воплощать.
Цены там были звериные совершено. В 2008 году таунхаус 150 квадратных метров стоил 250 тысяч евро, после кризиса 2008-го стал стоить 175 тысяч. Я своему другу сказал, что такой же повторю за 50 тысяч евро, и ещё в прибыли останусь. «Да не может быть», – ответил он.
Доступная жизнь на земле для людей среднего достатка
Идея была в том, чтобы сделать доступной жизнь на земле для людей среднего достатка. Не просто среднего россиянина, а новосибирца, который продаёт двушку на Невельского, и ему остаётся ещё на ремонт в новом доме или на вторую машину. Бизнес-идея была такая. Я ощущал, что это нужно.
Таунхаусов в Новосибирске тогда было мало и они были фантастически дорогими – на 1905 года или на улице Депутатской. Красивый микрорайончик, но явно не для человека со средним доходом. В совхозе «Морской» компания «Сибирь» строила таунхаусы по 220 квадратных метров. Тогда они стоили 7,5 миллионов рублей. При курсе 25 рублей это было триста тысяч долларов – космос какой-то. Обычному человеку не нужно 220 квадратов, и у него не было тогда 7,5 миллионов.
Я помню, что первые десять таунхаусов я продавал по 2 миллиона 370 тысяч. Их мы построили в поле в 2012 году.
Идея была, чтобы у человека сразу был газ в квартире, чистая вода, которую можно пить из-под крана, канализация городская. И прописка. Ведь выбор тогда был между дорогостоящими таунхаусами, либо покупкой членской книжки в СНТ и ДНТ. Человек покупал каким-то образом поле, переводил его в категорию «сады, дачи» и продавал членские книжки – вы член общества, ваш участок вот здесь. Что хочешь с этим, то и делай. У кого-то получилось сделать из этого успешную историю. Люди скинулись на сети, дороги и благоустроили общество. Но многие так и остались на том же уровне.
Я поставил себе задачу делать дома сразу частью населённого пункта. Чтобы у людей была возможность, хотя бы теоретическая, попасть в школу, садик, поликлинику.
На первую экскурсию по «Пригородному простору» приехало больше двухсот человек. Машины стояли так, что запрудили Толмачёвское шоссе. Я орал в мегафон, когда проводил экскурсию. Тогда понял, что надо продолжать наступление. И стал покупать новые участки. Когда нас тут стало больше тысячи человек, построил первый детский сад.
Вы сами строили детский сад, не за бюджетные деньги?
Конечно, я сам строил за свои деньги, не зная, как это всё потом привести в соответствие. Все думали, что Кузнецов строит себе замок. Я говорил: «Нет, это детский сад». Тогда за 45 миллионов рублей его построил – просто взял, полтора миллиона долларов положил.
Первый детский сад «Кубики»
Когда сад стоял полностью готовый – с подушечками, с наточенными карандашиками, – я не мог найти управляющую. Кое-как нашёл. Три года он был частным детским садиком. Ох, я натерпелся. Родители тут устраивали демонстрации: почему наши дети мало рисуют! Потом удалось за очень смешные деньги отдать его в аренду району. Зато родительская плата стала не 11 тысяч, как была в частном детском саду, а две с половиной тысячи, потому что в муниципальных детсадах родители платят только за питание.
Потом мы построили второй детский садик на 300 мест. Около пятисот мест сейчас у нас есть в детских садах. Начали строить третий садик, вывели его выше ноля (фундамента – прим. SibNOVO) и остановили строительство, потому что пока потребности в садиках в Толмачёвском сельсовете мы закрыли.
И из села привозят детей?
Конечно. У нас всего пять сёл в сельсовете. И ни в одном, кроме нашего, нет детских садов.
«Пригородный простор» – часть села Толмачёво?
Да, мы часть села Толмачёво. Правда оно, к сожалению, никаким образом не участвует в нашей жизни, ни организационно, ни финансово. Ну адреса почтовые присваивает.
Слева – жилой комплекс «Пригородный простор», справа – другие дома села Томачёво
А не было сложностей согласования «картала Форда», «Джобса». Это всё почтовые адреса?
Да, они все в Классификаторе адресов РФ. За «Форда» пытались меня притянуть местные, скажем так, квасные патриоты. Лекцию историческую им читал, что никакого пособничества (Гитлеру) не было.
А Джобс их не волновал?
Ну они все с айфонами. Тут надо как-то или крест снять или трусы надеть. Пока на паузе по поводу Джобса. За Сегаловича тоже пытались – в сионизме меня обвинить.
А Сегаловича-то за что?
Ну как? Он же еврей. Им же интересно попытаться зацепиться хоть за что-нибудь.
Я называю кварталы именами людей, с которых беру пример. Вот этот квартал (показывает на карте) был резервный, теперь это квартал архитектора Никитина. Это человек, который придумал и построил Останкинскую телебашню. У него много прикольных изобретений.
Кроме детских садов, какую ещё инфраструктуру сделали?
Сейчас сделали участковый пункт полиции. Огромная проблема на селе с низовым составом полицейских. Никто не идёт работать – плечи огромные (длина поездок), зарплата копеечная, в селе все родственники, все сватья-братья. Даже если кого-то отловил, никто не хочет идти ни понятым, ни потерпевшим. А здесь я дал участковым условия для работы. Все видеокамеры туда сведены, пять понятых есть, трезвых, с паспортами, с телефонами – наши охранники. В любой момент они приезжают, если нужно. Из десяти положенных участковых в Верх-Тулинском ОВД двое или трое всего работают. Это очень мало, мягко говоря.
Как вы проектировали кварталы, инфраструктуру? На карте они выглядят необычно.
Всё началось с первых пяти гектаров. Получился такой замкнутый квартал. Потом мы пошли дальше и наделали кучу ошибок.
Каких?
Ну допустим, у нас есть улица Парковая. Это никакая не улица, на самом деле, это одна большая дворовая территория, по проекту организации дорожного движения. Здесь везде преимущество имеет пешеход, чтобы дети безопасно передвигались. Сейчас все ездят вот так (показывает кратчайший путь до отдалённой части квартала, пролегающий по Парковой), и жители Парковой поминают меня недобрым словом. Теперь мы там ставим «стоячие полицейские» (вертикальные помехи для движения, заставляющие автомобили маневрировать, снижая тем самым скорость). У нас нет центральной пешеходной улицы, где все бы гуляли и встречались. Если ты хочешь людей посмотреть и себя показать, ты должен выйти на какой-то променад.
Здесь (в новой части «Пригородного Простора») мы разбили всё на кварталы. Люди в таунхаусе хотят жить не напротив многоквартирного дома, а в сообществе таких же таунхаусов, где у всех похожий образ жизни. По выходным все жарят шашлыки на задних двориках и через дворики перекликаются. Когда у тебя напротив многоквартирный дом, уже начинаются конфликты: парковки по-разному функционируют, одни жарят шашлыки, другие не жарят.
Мы учли это и сделали отдельный квартал однокомнатных квартир, отдельно разместили маленькие таунхаусы по 59 квадратных метров. Следом – квартал многоквартирных малоэтажных домов двух-трёхкомнатных квартир. Тоже семьи с детьми покупают, в своём темпе живут. И квартал с большими таунхаусами. Здесь есть центральная дорога, по которой можно объехать все кварталы, не заезжая в них, она же – центральная пешеходная дорога, где посажены ёлки и крупномерные сосны. По ней все и гуляют.
На дороге специально сделаны радиусы (она не прямая, а петляет), чтобы люди сбрасывали скорость. «Лежачих полицейских» эксплуатировать неудобно: они постоянно забиваются снегом и перестают работать, либо начинаешь снег чистить, и ковш сдирает их. Они для Калифорнии, наверно, хороши, у нас слишком много снега. Мы сейчас делаем передвижные «стоячие полицейские» – такие островки, которые можно перемещать и ставить в любом порядке. Где-то жители начали превышать скорость, ставим туда. И во время уборки снега их легко убрать, чтобы не мешали.
Передвижные «стоячие полицейские»
В «Пригородном просторе 2.0» садик поставили не в самом отдалённом месте, как в первых кварталах, а в начале дороги. Совершенно глупая идея была сделать садик в конце микрорайона. А теперь: поехал на работу, высадил ребёнка, поехал дальше. Также школа здесь будет расположена.
Второй детский сад в «Пригородном просторе»
В первом квартале у вас дома стройными рядами, а во втором такой творческий кластер. Это как Васильевский остров и Петроградская сторона?
Мы сейчас получаем товарные знаки на «Пригородный Простор 3.0». Там как раз будут «Петроградка», «Пять углов» и «Остоженка».
То есть вы продолжаете экспансию в поля?
Поля мы практически все выкупили уже. Они просто не введены в черту населённого пункта. Когда мы вторую часть вводили площадью 60 гектаров, я шесть с половиной гектаров сразу в зону образования «закрасил» по документам. Здесь теперь ничего не построишь, кроме объекта образования.
Сейчас у меня есть проект школы на 1775 ребятишек. Но построить единовременно большое здание и сразу заполнить его учителями и учениками – это задача выполнимая, но сложная. Видимо, будем делать по-другому.
Наш детский сад «Кубики» был признан лучшим садиком в Новосибирской области – по отзывам родителей. Сюда приехали женщины из Москвы, заведующие кафедрами педагогического института имени Ленина. Приехали разбираться, как так получилось что какой-то частный садик признан лучшим. Но в итоге мы с ними подружились, поехали смотреть на строящийся садик, эту школу обсудили. Они меня убедительно попросили, чтобы мы не строили единого здания школы. Нужно строить школы с наполняемостью максимум 15 ребятишек в классе и общей наполняемостью 330 детей. То есть 11 классов по два класса в параллели.
Почему?
Потому что современный учитель в школе не сможет учить более 15 детей одновременно. В идеале в классе должно быть 10-11 человек. Как командир мотострелкового взвода, могу сказать, что по такому же принципу построено отделение. Когда солдат десять, командир может знать, у кого мама заболела, кого девушка бросила. И вот он их всех знает, каждого контролирует, к каждому применяет индивидуальный подход. Когда учеников у тебя тридцать человек, тем более, в возрасте 14-15 лет, это в принципе не работает.
Идея-то прекрасная, а откуда деньги на ставки для учителей?
Прекрасный вопрос. У нас сейчас несовременная система финансирования – нормативы подушевого финансирования рассчитаны исходя из 25 учеников в классе. Не знаю, как сейчас, но недавно норматив в начальной школе был 4,5 тысяч в месяц на ребёнка. Грубо говоря, сто тысяч школе даётся на один класс начальной школы. Этого хватает на учителя начальных классов, чтобы выплатить ему нормальную зарплату и налоги, плюс что-то оставить на развитие школы. Завучу что-то пойдёт, директору. В принципе сто с чем-то на начальную школу – ещё как-то. Но в средней школе, хоть там норматив и побольше, не хватит на всё. Есть альтернативные методы: можно сделать эндаумент – фонд школы, который будет её финансировать.
А это законно?
Конечно, законно. Даже в нашей фантастической 130-й школе он есть.
Да, при всех же школах есть фонды.
Единственное, они не могут тратить деньги на зарплаты. Эти фонды собирают родители. Но я не хочу отдавать эти школы в бюджет, если честно.
Частные школы, что ли будут?
Я хочу оставить их в собственности, да.
А бюджетное финансирование будет?
Если обучать детей в соответствии с законом об образовании, получить лицензию на образовательную деятельность и аккредитовать программу при Минобре, то получишь финансирование. Вот я в «Кубиках» получал. Мы каждый месяц отчитывались в Минобр о количестве ребятишек, они периодически к нам приезжали, проверяли, считали по головам, договоры пересчитывали. И каждый месяц они перечисляли нам субсидию.
Понятно, что нормативного финансирования при классе в 10-14 человек никогда не хватит. Не хватит даже на достойную оплату труда педагога. Здесь или родительская плата, или фонд. Но в частной школе совсем другое качество образования можно дать.
Предполагала ли изначальная концепция создание рабочих мест в «Пригородном просторе»?
Первоначальная концепция была совершенно безумная – поселить 202 семьи в дома с канализацией, с газом. Вот это – совсем первоначальная. Потом сюда приклеился рынок, места в котором на 80% заполнены нашими жителями – для них это такой стартап. Получился бизнес-инкубатор для жителей. Многие работают тренерами – мы сейчас открыли уже второй спортцентр. На «Белой базе» под коммерцию сто с лишним гектаров отведено – строим и логистику, и торговлю. Поэтому рабочие места здесь в непосредственной близости, и потребность приезжать на работу в город с каждым годом будет всё меньше и меньше.
Но работает большинство жителей всё равно в городе?
Конечно. Здесь пока немного таких качественных рабочих мест. У меня в планах и вуз построить, и технопарк. Но это пока в перспективе. У нас самое главное пока – это школа.
Главная проблема комплекса – транспортная доступность?
Транспорт – это одна из основных. Раньше, чтобы выехать из села Толмачёво, нужно было сделать три пересадки. И то на «Пригородном просторе» ты уже не сядешь, потому что все маршрутки из Оби шли переполненными. Поэтому выехать отсюда было огромной проблемой. Первое, что удалось сделать, – это конечный остановочный пункт. Построили мы его наобум. А потом я поехал в мэрию со словами: «Мы построили конечный остановочный пункт на краю Новосибирска, доведите до нас маршрут автобуса». Просто приехал к Данияру Сафиуллину (на тот момент – заместитель мэра Новосибирска), рассказал про наши планы, показал фотографию. Он такой, в общем, резкий дядька. На следующее утро приехал посмотреть, сказал: «Всё, мы до тебя автобус проведём». Сел и уехал.
Не верится, что так бывает.
Да, так бывает. Только так и бывает, на самом деле. Потом непонятно было, какой маршрут сюда поедет. Все маршрутчики давай крыльями трещать: «Нам это невыгодно, мы не поедем». От Колорлона, конечной остановки, им сюда километра четыре с половиной. Но в итоге заммэра волевым решением заставил продлить сюда один из маршрутов, 28 автобус теперь сюда ходит – отсюда до Родников.
Очень быстро прекратились все возмущения – парковка здесь получилась перехватывающая – жители оставляют на ней машины, садятся в автобус, уезжают в город. Потом мы сюда по такому же принципу провели городскую электричку. Я узнал, что городская электричка планируется, но нашей станции там нет, – в планах была остановка у «Радуги Сибири», а потом – «Чистая Слобода». Я говорю: «А где же мы?» «А вас, в общем, нет», – отвечали. Я давай бегать, как овчарка, кругами: Минтранс, РЖД и мэрия. И кругу на пятом или на шестом удалось включить нашу станцию в этот проект.
Оказалось, что мы последние запрыгнули в вагон этой городской электрички, потому что её развитие отложили до строительства третьего пути Транссиба в черте Новосибирска. Напротив нас оказалась единственная точка, где можно было построить остановочный пункт без капитальных затрат со стороны железной дороги. Железная дорога построила остановочную платформу временную. А я, не прося денег у мэрии, построил светофорные объекты, подходы, перехватывающую парковку. Чищу снег, мусор убираю.
Следующий этап – проектируется мост через Транссиб. Автомобильный мост и трамвай. Получили технические условия от всех служб.
Трамвай согласились к вам вести?
Конечно. У них сейчас есть программа по вылетным трамвайным веткам.
А откуда придётся тянуть трамвай?
С Титова трамвайную линию поворачивают на Дукача, до «Радуги Сибири» практически. И она приведёт сюда. Здесь будет разворотное трамвайное кольцо.
И деньги выделяют?
Так я сам буду строить. И мост.
А подвижной состав? Трамвай дорого стоит.
По стоимости трамваев я не знаю. Ну у нас здесь небольшое движение будет. Он к нам будет заезжать раз в пятнадцать минут – нам больше не надо. И линия до нас будет однопутная, нам двухпутных не нужно.
Вы и с железной дорогой договорились мост строить?
Да, причём мы с ними уже четвёртое изменение будем в технические условия вносить.
Вы так вкладываетесь в проект «Пригородного простора». Видно, что это не просто про деньги. Для чего вам это?
Да я кайфую просто.
А по статусу вы так и рассчитываете оставаться пригородом?
Я очень надеюсь, что город нас не поглотит. В Толмачёвском сельсовете бюджетообеспеченность на одного жителя в два раза выше, чем в Новосибирске. Это случилось недавно, когда заработал Промышленно-логистический парк. Другое дело, что и недофинансирование огромное. Чистой воды в деревнях нет, асфальта нет. Есть куда эти деньги потратить. Теоретически, если мы достигнем определённого количества жителей, нас можно будет сделать городским округом или отдельным муниципальным районом.
Вряд ли получится сделать моногород.
Моно – да, а город – можно.
Всё равно, когда под боком мегаполис, существенная часть будет в нём работать.
Да, но удалось же Пало-Альто (центр Кремниевой долины) сделать более привлекательным, чем Лос-Анджелес. А всего лишь товарищ Стэнфорд когда-то взял и отдал 350 гектаров своей земли в какой-то дыре под университет. И получился Стэнфордский университет. А рядом в Лос-Анджелесе уже был государственный университет Калифорнии с большой историей. Всё зависит от подхода к проблеме.
