Когда-то здесь. Междуельцовка

Между первой и второй – промежуток небольшой – всего километр двести пятьдесят, если по прямой. А столько всего помещается, если мерить исторически-пространственными мерками…

Ельцовка 1-ая, она же Малая, и Ельцовка 2-я, она же Большая, – небольшие речушки, одна из которых наполовину спрятана под землю среди высотных домов, а другая бежит в настоящем первозданном каньоне. К северу от 1-ой Ельцовки начинается Заельцовский район – пока всё логично.

Карта Ново-Николаевска 1910 года

Кем и когда начала заселяться и осваиваться Заельцовка, точно неизвестно. Возможно, первыми там появились кордоны лесников, охраняющих бор Его Императорского Величества от самовольных порубщиков: домишко, винтовка, тулуп да лошадка – вот и весь арсенал. Не удивительно, что сейчас между Ельцовками леса почти нет, разве что кишащий белками Тимирязевский сквер, в те времена – Сосновая горка.

В 1902 начался официоз: на земли Междуельцовки пришло Военное ведомство, взявшее в аренду на 60 лет большой участок земли для постройки Военно-Сухарного завода, снабжавшего армию сухарями. Сухарный мешок на поясе – часть походной амуниции каждого солдата: ну как же, хлеб всему голова, но сразу следом щи да каша. В прямом смысле следом – едут по ухабам в котлах походной кухни.

Корпус завода вроде бы жив, но перестроен настолько, что монстр Франкенштейна на его фоне выглядит довольно целостной личностью

На Малой Ельцовке выше по течению (!) от Сухарного завода долгие годы стояла городская бойня, сливавшая жидкие фракции прямо в реку – дёшево и сердито! (Рыбаки кланялись в пояс и говорили «спасибо» за прикорм рыбы, которая стояла в устье реки косяками.) Эта же бойня прославилась в веках побегом с последующей кровавой трагедией.

В ночь с 6 на 7 октября 1903 года ничего не предвещало беды… Машинист спокойно вёл свой поезд к станции Обь, и оставалось-то всего ничего, как вдруг из ночной темноты на рельсы вышли стройными рядами 75 быков. Что хотели быки на насыпи железной дороги, сказать сложно. Может быть, это был тщательно спланированный побег с бойни с попыткой угона поезда куда-нибудь в бескрайние степи Барабы**. Машинист (то есть паровоз посредством машиниста) начал свистеть и тормозить. Быки передумали ехать поездом и побежали. И может быть, у них и был бы шанс уйти от злодейки-судьбы, но на их пути стал мост и сторож, неожиданно обнаруживший себя в центре корриды. Впрочем, сторожу повезло: быки просто столкнули его с насыпи, а вот сами… 14 бычков отправились прямиком на небесные пастбища, а остальные – скорее всего обратно на бойню, чтобы вскоре присоединиться к своим собратьям.

О дальнейших событиях этой ночи читайте в заметке «Вестника Сибирской железной дороги»

Но вернёмся на берега Ельцовок. Чуть дальше – на берегу Второй в 1906 Зейлих Шамовский построил кожевенное предприятие, выделывал там кожи, а овечью шерсть вымачивал прямо в реке – «вопиющее злоупотребление!» – записала в книжечку санитарная комиссия.

А в 1915 на Первой Ельцовке выросло ещё одно кожевенное предприятие – Захария Крюкова, которому досужие умы приписали бродящий по дому на Советской призрак чахоточной возлюбленной. Крюков, не мудрствуя лукаво, назвал своё товарищество, делающее шорные изделия для нужд армии, «1915», а советская власть, муниципализировавшая оба завода, назвала их ещё проще: Кожзавод №1 и Кожзавод №2. Тоже всё логично.

1924. Заводы, кварталы, жилые массивы – Междуельцовка стремительно застраивается

В годы Первой мировой войны было решено, что неплохо было бы в сибирском тылу организовать производство не только сухарей, но и мясных консервов, и на территории Военно-Сухарного завода построили ещё одно предприятие – Мясохладобойню: новая скотобойня (с замками, считывающими сетчатку глаз, чтобы обезопасить себя от бычьих побегов**) со зданием-холодильником для хранения мороженного мяса, при нём же завод по производству мясных консервов до 15 миллионов коробок в год. Это производство реку уже не загрязняло, но не гнушалось закапыванием отходов с бойни рядом в бору, вдоль дороги на загородные дачи. Дачники, сюрприз!

Все знаковые для города места, как водится, отложились в памяти улиц: Сухарная, Шорная, Холодильная. Всё очень логично.

Правильного размера почти-готический холодильник, SMEG отдыхает

Знамениты леса между речками Ельцовками были не только промышленностью, но и запрещёнными революционными сходками. Маёвки проходили на «нарядных лужайках» в двух шагах от нынешней площади Калинина: «Расстилаются скатерти, готовится закуска, а мы, мальчишки, начинаем удить рыбу – никто не должен догадываться об истинной цели нашего собрания. Пока ловится рыба и варится уха, мужчины что-то горячо обсуждают. А я страшно горжусь собой: мне удалось поймать двух налимов и двух ельчиков. Первая Ельцовка, как и все речки, протекающие по нашему городу, была в ту пору полноводна и славилась обилием довольно ценной промысловой рыбы – ельца, отчего и получила свое название» (Г. Крылов).

После обеда/закуски пелись революционные песни, стихавшие при любом шорохе в лесу: пусть уж лучше это будут 75 быков, чем полиция. С тех пор и пошли в народ старые революционные пословицы**:

Любишь на маёвки ходить – люби и рыбку удИть.

Ельцовка не море, тоска не горе.

Рыбак следака видит издалека.

Елец – делу венец!

Много ещё можно про Междуельцовку рассказать в разных временных срезах, а кое-что ещё и увидеть своими глазами: вид на фото выше, например, почти не изменился. Консервный завод, возможно, всё ещё консервирует, только теперь – время.

** Это шутка. В ней никакой логики!

Подписывайтесь на SibNOVO в телеграм