Фото: Галина Богатырева
Когда-то здесь прошло моё детство. Не одномоментно, конечно: постепенно проходило, проходило и прошло.
Район наш назывался и называется Тихий центр: уголок между железной дорогой (нежно любимый стук колёс поездов по ночам и «быр-быр-быр-на-первый путь» на сортировочной горке) и началом Советской. Вокруг — начало XX века: крячковское училище, отель «Метрополитенъ», домики на Коммунистической и Чаплыгина. Во дворах — «пьяный дом», но он типовое детище 1920-х, их сейчас не берегут, а тоже жаль.
В таком окружении трудно было вырасти абсолютно нормальной: ужасно хотелось каких-то тайных кладов или хотя бы машины времени — а вот она-то как раз и была. Созданная, правда, одной лишь силой моего воображения на благодатной почве «Заповедника сказок» Кира Булычёва. Но с тех пор я так и верю, что машина времени по маршруту «Новосибирск — легендарная эпоха» стоит в маленькой башенке на крыше «МетропОлитена» на Революции, 4.
10 лет назад обветшавшее здание взялись реставрировать под офис угольной компании — с болью в сердце я смотрела, как сломали исторический эркер Мамонтовых и городили новый из гипсокартона. Но дух этого места сломить, я надеюсь, не удалось.
.png)
Да, дом с лепной буквой «М» на фронтоне в 1911 году строил Пётр Александрович Мамонтов на участке жены Матрёны Маркеловны Мамонтовой — вероятно, сразу под лучший в городе отель. На том же участке стояло и здание городской почтово-телеграфной конторы и, видимо, бурлила жизнь. Когда в конце 1970-х бывшая почта сгорела, на её месте долго был пустырь, поросший бурьяном, и мы с содворниками, бывало, играли там в прятки. А когда началось строительство нового дома и уже выкопали котлован, мы спускались на дно, цепляясь за торчащие корни деревьев, а в осыпающихся стенах находили гладкие осколки чего-то типа сургучиков: тёмно-красных и вроде бы тёмно-зелёных.
.png)
Матрёна Маркеловна и Пётр Александрович не польстились на готовый проект дома, а заказали его архитектору: «чертил И. Лепешкин», — стоит автограф на рисунке, не исключено, что он и проектировал. Получился шикиблеск! Богатая лепнина, невиданные доселе в городе украшения с рогом изобилия (?) над эркером, огромный кованый балкон — он же терраса, внутренняя канализация (из здания почты, кстати тоже был выход к удобствам), знакомый нам поныне вензель «М». А башенка моя по сути — просто декоративный элемент, венчающий чердачное окно.
.png)
Потом проект, видимо, упростили: балкон построили обычный, скромный, лепнины сделали чуть меньше, чем шикиблеск, задний фасад и вовсе обошёлся без штукатурных работ, стоит неглиже — просто в красном кирпиче.
И всё же дом был хорош. Объявления в газетах гласили: «Открыты роскошные семейные номера «Отель Метрополитэнъ». Каменное здание по Дворцовой ул., рядом с почтой, цены от 75 к. до 3 руб. Номера всегда находятся под личным наблюдением домохозяйки Мамонтовой». Отель во все времена привлекал самую почтённую публику, в частности, с богатыми фамилиями — например, здесь снимала номер жена небезызвестного Гришина-Алмазова, одного из организаторов контрреволюционного переворота, а у неё собирались заговорщики — так «Метрополитен» стал точкой отсчёта чешского мятежа и, в целом, Гражданской войны в наших краях.
Впрочем, на тот момент, гостиница принадлежала уже не Мамонтовым, а Якову Антоновичу Истомину — разбогатевшему крестьянину, совершенно напрасно написавшему в страховом деле «купец очень солидный» — не надо бы ему было пускать алмазную пыль в глаза в год Великой Октябрьской Социалистической революции. А Матрёна Мамонтова тем временем переехала на квартал восточнее в дом поскромнее и открыла там… номера «Метрополитен»! Запало же в душу!
.png)
Ошибочка вышла: «Метрополь» и «Метрополитен» — это разные отели
В 1920 новая (немного подзабытая старая) власть Советов муниципализировала гостиницу и отдала её под квартиры трудовому элементу, а дети элемента гоняли в футбол прямо в огромных комнатах бывшей почтовой конторы с высоченными потолками.
Тель-Авив, Дубай, Прага, Афины, Нью-Йорк, Париж — в каждом приличном городе есть отель Metropolitain, Новосибирск же с тех самых смутных пор на роль метрополии (хотя бы и в гостиничном бизнесе) претендовать перестал. Зато здесь построили единственный за Уралом метрополитЕн, перекрыли Обь и почти впереди планеты всей в области оперы и балета — не будем так уж скромничать.
И дам, пожалуй, непрошенный совет: если вам что-то очень нужно — создайте это сами. Моя машина времени исправно работает, и отправляет меня в легендарную эпоху Ново-Николаевска с каждым новым архивным документом.
Район наш назывался и называется Тихий центр: уголок между железной дорогой (нежно любимый стук колёс поездов по ночам и «быр-быр-быр-на-первый путь» на сортировочной горке) и началом Советской. Вокруг — начало XX века: крячковское училище, отель «Метрополитенъ», домики на Коммунистической и Чаплыгина. Во дворах — «пьяный дом», но он типовое детище 1920-х, их сейчас не берегут, а тоже жаль.
В таком окружении трудно было вырасти абсолютно нормальной: ужасно хотелось каких-то тайных кладов или хотя бы машины времени — а вот она-то как раз и была. Созданная, правда, одной лишь силой моего воображения на благодатной почве «Заповедника сказок» Кира Булычёва. Но с тех пор я так и верю, что машина времени по маршруту «Новосибирск — легендарная эпоха» стоит в маленькой башенке на крыше «МетропОлитена» на Революции, 4.
10 лет назад обветшавшее здание взялись реставрировать под офис угольной компании — с болью в сердце я смотрела, как сломали исторический эркер Мамонтовых и городили новый из гипсокартона. Но дух этого места сломить, я надеюсь, не удалось.
Да, дом с лепной буквой «М» на фронтоне в 1911 году строил Пётр Александрович Мамонтов на участке жены Матрёны Маркеловны Мамонтовой — вероятно, сразу под лучший в городе отель. На том же участке стояло и здание городской почтово-телеграфной конторы и, видимо, бурлила жизнь. Когда в конце 1970-х бывшая почта сгорела, на её месте долго был пустырь, поросший бурьяном, и мы с содворниками, бывало, играли там в прятки. А когда началось строительство нового дома и уже выкопали котлован, мы спускались на дно, цепляясь за торчащие корни деревьев, а в осыпающихся стенах находили гладкие осколки чего-то типа сургучиков: тёмно-красных и вроде бы тёмно-зелёных.
Матрёна Маркеловна и Пётр Александрович не польстились на готовый проект дома, а заказали его архитектору: «чертил И. Лепешкин», — стоит автограф на рисунке, не исключено, что он и проектировал. Получился шикиблеск! Богатая лепнина, невиданные доселе в городе украшения с рогом изобилия (?) над эркером, огромный кованый балкон — он же терраса, внутренняя канализация (из здания почты, кстати тоже был выход к удобствам), знакомый нам поныне вензель «М». А башенка моя по сути — просто декоративный элемент, венчающий чердачное окно.
Потом проект, видимо, упростили: балкон построили обычный, скромный, лепнины сделали чуть меньше, чем шикиблеск, задний фасад и вовсе обошёлся без штукатурных работ, стоит неглиже — просто в красном кирпиче.
И всё же дом был хорош. Объявления в газетах гласили: «Открыты роскошные семейные номера «Отель Метрополитэнъ». Каменное здание по Дворцовой ул., рядом с почтой, цены от 75 к. до 3 руб. Номера всегда находятся под личным наблюдением домохозяйки Мамонтовой». Отель во все времена привлекал самую почтённую публику, в частности, с богатыми фамилиями — например, здесь снимала номер жена небезызвестного Гришина-Алмазова, одного из организаторов контрреволюционного переворота, а у неё собирались заговорщики — так «Метрополитен» стал точкой отсчёта чешского мятежа и, в целом, Гражданской войны в наших краях.
Впрочем, на тот момент, гостиница принадлежала уже не Мамонтовым, а Якову Антоновичу Истомину — разбогатевшему крестьянину, совершенно напрасно написавшему в страховом деле «купец очень солидный» — не надо бы ему было пускать алмазную пыль в глаза в год Великой Октябрьской Социалистической революции. А Матрёна Мамонтова тем временем переехала на квартал восточнее в дом поскромнее и открыла там… номера «Метрополитен»! Запало же в душу!
Ошибочка вышла: «Метрополь» и «Метрополитен» — это разные отели
В 1920 новая (немного подзабытая старая) власть Советов муниципализировала гостиницу и отдала её под квартиры трудовому элементу, а дети элемента гоняли в футбол прямо в огромных комнатах бывшей почтовой конторы с высоченными потолками.
Тель-Авив, Дубай, Прага, Афины, Нью-Йорк, Париж — в каждом приличном городе есть отель Metropolitain, Новосибирск же с тех самых смутных пор на роль метрополии (хотя бы и в гостиничном бизнесе) претендовать перестал. Зато здесь построили единственный за Уралом метрополитЕн, перекрыли Обь и почти впереди планеты всей в области оперы и балета — не будем так уж скромничать.
И дам, пожалуй, непрошенный совет: если вам что-то очень нужно — создайте это сами. Моя машина времени исправно работает, и отправляет меня в легендарную эпоху Ново-Николаевска с каждым новым архивным документом.
